свою комнату, я опять сел изучать фолиант, а именно магические дары. Таких даров оказалось не слишком много, во-первых маги четырех основных и производных от них элементов, они могут создавать свой элемент, придавать ему форму, задавать направление и скорость движения, но есть также похожие уникальные дары — повелители элементов, тоже подразделяются на повелителей огня, воды, льда и прочие, они в свою очередь способны выпускать гораздо больше маны, изменять большее количество свойств элемента, а также управлять не только своей маной, но и элементами в природе, например, повелитель воды сможет управлять речной водой, изменить скорость её течения или вовсе повернуть реку в другую сторону.

Оставшиеся дары, либо узкоспециализированные, как например артефакторы, что создают различные вещи, работающие на мане, либо же малоизученные, некоторые из которых и вовсе считаются дарами из легенд и приданий. Над получением вторых я и задумался. Есть, например, один дар маг созидания, владельцы которого сами не сильно понимают, как он работает, поэтому его даже не могут точно отнести к редким или уникальным дарам. Говорят, он позволяет создавать вещи различных форм и материалов из маны, причем форма, расположение и материал определяются в-основном воображением пользователя дара и количеством маны в нем. В теории можно было бы делать себе оружие прямо во время боя, или, например, создать огромный валун в теле врага, чтобы того разорвало. В любом случае, это лишь догадки, и неизвестно, как всё будет работать на самом деле.

Также есть еще один дар, который я хочу получить, уникальный дар воин Ареса, кто этот Арес, никто не знает, известно лишь то, что дар дает огромную силу и знания по управлению любым оружием. Его я и хочу совместить с даром маг созидания, а с получившейся силой уже можно будет отправляться в Срединные земли.

В фолианте Генриха также было представлено сравнение физических и магических сил в зависимости от редкости дара. Так обычный воин будет сильнее художника в полтора раза, редкий магический мечник сильнее воина чуть меньше чем в два раза, а уникальный воин Ареса сильнее магического мечника примерно в три раза, то есть владелец уникального боевого дара будет сильнее обычного человека в девять раз. С объемом маны всё примерно так же, уникальный дар больше редкого в три раза.

В общем, теперь осталось лишь придумать, как получить эти два дара. С воином Ареса всё должно быть просто, нужно начать учиться владеть другими видами оружия, чем я итак занимаюсь уже некоторое время. А вот с магом созидания посложнее, Генрих не написал никаких подсказок, так как слабо разбирается в магии. Придется думать самому.

* * *

По огромному лабиринту из сети промерзших коридоров хлюпают несколько пар сапог. Звук расплескивающейся воды эхом отражается стен из твердой засохшей земли. И словно в такт этому звуку кричат грешники, они поют реквием истязаемых душ.

Наверное, так и выглядит место, куда боги отправляют тех, кто грешил, тех, кто не верил в них. Но нет, это никакое не подземное царство, ни другой мир, а всего лишь несколько десятков метров вниз прямо под куполом Церкви, прямо под статуи богов.

Об этом месте мало кто знает. Знает императорская семья, знают самые высокопоставленные семьи, вроде герцогского рода Расселов, знает глава магической башни, знают и уже знакомые семеро священников во главе с первосвященником, которые проводили ритуал призыва героя. Вот только последние знают чуть больше, небольшой нюанс. В эту подземную тюрьму, «святилище исправления», как её официально называют, отправляют не неугодных богу, а неугодных самой Церкви.

Здесь из них пытаются выточить правильных людей, пытаются вбить им длинными гвоздями в ноги и руки учения Церкви. И методика исправления работает неплохо: языки, что не возносят молитвы богам, отсекают, руки, что не складываются в молебных жестах, прибивают к шестам, ноги, что не сгибаются в коленях, опускают в горящее масло. Тела половины быстро умирают, но их исправленные души отправляются к богам, чтобы переродиться вновь лучшими людьми. А другая половина исправляется быстрее и становится послушниками Церкви.

Пара месяцев такого исправления и разделяет людей на две половины. Но ведь всегда есть исключения.

— Подъем, тварь осколочная! — прокричал человек в балахоне и застучал связкой из десятков ключей по железным прутьям.

Внутри камеры в тени от факела мужчины что-то зашевелилось и начало пытаться встать. Мужчина искренне ненавидел это существо, ведь оно втерлось к Церкви в доверие, множество лет ело с ними за одним столом. Но потом все узнали о его истинной сущности — мерзкое чудовище, что отрицает саму смерть, мало того, оно еще и владеет святой силой. И этому все видели лишь одно объяснение — тварь сожрала священника и забрала его силу. Именно поэтому её теперь держат в этом святилище. Сначала её пытались убить, но сколько бы не резали, не жгли, оно всегда восстанавливалось. Сначала медленно, но чем больше её истязали, тем быстрее оно приходило в себя. Теперь даже оторванные конечности отрастают за считанные минуты. Поэтому Церковь прекратило пытки, дабы не сделать тварь еще сильнее.

Но мужчина в балахоне в тайне приходил к камере твари каждый божий день. Он считал, раз другие не справились, то вот он уж точно сможет избавить этот мир от такого богомерзкого существа. Каждый день он пытался убить существо всеми возможными способами: он перепробовал сотни ядов, вырывал самые важные органы из его тела, даже отрубал голову, но твари всё нипочем. И в последнее время мужчине стало думаться, что так даже лучше, ведь он получал истинное удовольствие от страданий твари. Одна лишь мысль о том, что сейчас оно страдает больше, чем от простой смерти, приводила мужчину в восторг.

Но иногда были и странные моменты, которые вводили мужчину в ступор. Когда после пыток у твари сохранялась возможность говорить, она начинала что-то шептать своим тихим и немного хриплым голосом. Иногда мужчине казалось, что тварь молила богов о чем-то. В её речи проскакивали строчки из известных молитв. Это приводило священника в ярость. Ему казалось, что тварь так издевается над ним и всей Церковью. И пытки начинались с новой силой.

С грохотом захлопнулась дверь, и послышался щелкающийся звук механизма в замочной скважине. Тварь наконец оставили одну. Постепенно её кости срастались и вставали на место, кожа, на которой виднелось множество старых шрамов, исцелялась от новых, отрастали зубы и волосы, а в отверстиях от проколотых глаз появлялась свежая плоть. Как только тварь смогла двигать руками, она сложила их ладонями друг к другу, как только ноги